В гранитном лагере.
21 декабря - день рождения И.В. Сталина.
Эд. ПОЛЯНОВСКИЙ.
...Нет, убийство Кирова 1 декабря 1934 года вопреки
распространенному мнению не было задумано как начало массовых
репрессий (cм. "Известия" от 1 декабря (московский выпуск) и 3 декабря
(региональный выпуск). 17 расстрелянных - мера явно частного
характера.
И следующие полтора года в стране - относительно спокойные.
1935 год. 20 января. Второе, после убийства Кирова,
"кремлевское дело". Расстреляли двоих. По окончании следствия 2
мая Ягода направляет докладную Сталину: считаю, что нужно
приговорить к смертной казни 25 человек. Нет, только двоих. В том
же 1935-м была объявлена амнистия всем, кто проходил по
известному "делу Промпартии" в 1930-м. Один из его главных
фигурантов, Л.К.
Рамзин, вскоре получил даже Сталинскую премию - он был крупный
теплотехник, конструировал паровые котлы.
1936 год. С конца июля начинаются тихие аресты, о которых
ничего не сообщалось в газетах, - берут троцкистов, зиновьевцев,
военачальников. Снова судят - и на этот раз расстреливают -
Зиновьева и Каменева.
Это были странные процессы: две трети подсудимых уже несколько
лет сидели. Под расстрел шли по-прежнему единицы. Но это уже была
подготовка к 1937-1938 годам.
Пескарев 1937 год.
На февральско-мартовском пленуме ЦК и Сталин, и Ежов говорят
об усилении классовой борьбы.
В июне пленум обсуждает предстоящие в декабре выборы в
Верховный Совет СССР. Секретари обкомов волнуются: что будет,
если на выборах победят не они, а соперники? Как организовать
счетные комиссии? Сталин сказал, что на Западе счетные комиссии
формируются из разных партий, и произнес загадочную фразу:
"У нас, к счастью или к несчастью, только одна партия".
Решили:
выбирать комиссии из представителей общественных организаций.
Судорожные пленумы следуют один за другим. В октябре -
очередной. Остается два месяца до выборов, первые секретари
обкомов и ЦК союзных республик просят разрешения арестовать
будущих конкурентов: мы можем не выиграть на выборах... выборы
могут провалиться... Ворошилов предлагает: если не нашего
выберут, шашкой порубать.
Партийные лидеры просят решить вопрос. Выступают с трибуны
первые секретари Архангельского и Горьковского обкомов партии,
первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии, прочие, прочие. Просят,
требуют санкции на аресты - 10 тысяч человек, 20 тысяч, 30 тысяч.
Только цифры.
Аресты и без того уже шли полным ходом, но первым секретарям
обкомов этого казалось мало, тем более что расстреливали пока
поштучно.
Некоторые с гордостью докладывают: мы уже всех арестовали и к
выборам готовы.
Конечно, пленум официально не мог дать добро на многотысячные
безымянные расстрелы. Но и запрета не прозвучало. Вернувшись в
свои края, партийные предводители проявили смекалку. Они всего
лишь исключали обреченных из партии. Но дальше документы
направлялись в местные управления НКВД, и людей автоматически
арестовывали. Затем -- беспощадные суды знаменитых троек.
Кто возглавлял их? Те же, кто исключал из партии, - первые
секретари обкомов. Круг замыкался.
Местные партийцы и чекисты оказались никому не подконтрольны.
Кровь лилась по всей стране.
4 декабря 1937 года состоялись выборы в Верховный Совет СССР.
Соперников у обкомовских секретарей не было - один человек на
место. Казалось бы, можно успокоиться.
Нет, наоборот. Запах крови, азарт.
- А знаете, что в начале 1938 года Хрущев, тогда первый
секретарь ЦК Компартии Украины, прислал из Киева в Москву
телеграмму с просьбой разрешить расстрелять 20 тысяч человек?
Это говорит мне доктор исторических наук Юрий Николаевич
Жуков. Я смотрю на него как на провокатора.
- Хрущев - первый и самый яростный обличитель сталинских
репрессий.
- Эту телеграмму я держал в руках. В телеграмме он просит
вынести двадцати тысячам человек приговор первой категории.
Первая категория - это расстрел.
...Конец 1937-го - начало 1938-го, эти месяцы после
октябрьского пленума стали самыми жестокими из того времени,
обозначенного по имени наркома внутренних дел, - ежовщина.
"Но был один, который не стрелял".
Это поразительный случай. Никак не верится, что он мог
произойти на том самом октябрьском пленуме 1937 года.
К трибуне направился первый секретарь Курского обкома партии
Пескарев. Он идет выступать далеко не первым, зал уже бурлит,
раскален, требует крови.
- Я готов к выборам, к соперничеству, и у нас в Курской
области никого арестовывать не надо, - неожиданно сказал
Пескарев. - Когда у нас уже начались массовые аресты, я
потребовал из Москвы комиссию прокуратуры, и оказалось, что все
арестованные - невиновны.
К сожалению, я не могу воссоздать до буквы эту речь, шок в
зале и состояние этого самоубийцы.
Для того зала и один человек - много. Ведь Пескарев знал,
когда поднимался на трибуну, что больше - не жилец, что свои же
однопартийцы, единомышленники по светлому будущему разорвут его в
клочья. Знал, не мог не знать и поднимался на трибуну, как на
эшафот.
Зловещая тишина в зале.
Один человек - это очень много.
Россия тем и жива еще, наверное, что в самые дремучие века и
десятилетия в ней обязательно является свой протопоп Аввакум.
Страна захлебывалась в крови. Маленков возглавлял отдел
руководящих партийных органов, он получал всю информацию с мест.
В начале декабря 1937 года он пишет проект закрытого письма на
имя Сталина, сообщает, что положение недопустимое, что, как
показала выборочная проверка, три четверти осужденных ни в чем не
виноваты. Сталин отвечает: вопрос слишком важный, чтобы
ограничиться закрытым письмом, необходимо созвать пленум.
В январе 1938 года состоялся пленум. Маленков выступил с
докладом. Это было первое публичное осуждение террора. Маленков
говорил о безумии, вакханалии в стране. Приводил цифры и факты.
Напрямую обращался с трибуны к сидевшим. Ты расстреливаешь
людей списками, даже фамилий не знаешь, говорил он Багирову -
первому секретарю ЦК Компартии Азербайджана. А ты, говорил
Постышеву - первому секретарю Куйбышевского обкома партии,
отправил либо в тюрьму, либо на тот свет всех членов райкомов.
Багиров отделывался репликами, а Постышев взял слово:
расстреливал и расстреливать буду, потому что вокруг - враги.
Мудрый Сталин знал, чем окончится пленум. Маленков оказался в
одиночестве.
Постышева расстреляли в том же 1938 году.
Багирова расстреляли после смерти Сталина.
Вождь скончался в марте 1953-го, а через месяц, в апреле,
Маленков, ненадолго пришедший к власти, решил снова, раз и
навсегда, заклеймить массовые репрессии, обвинить не столько
Сталина, сколько лидеров партии - в Москве и на местах.
Сохранился до наших дней и доклад Маленкова, приготовленный для
пленума, и проект постановления. Но сам пленум так и не
состоялся:
против выступили Хрущев и его окружение.
Дождавшись своей очереди у вершины власти, Никита Сергеевич
сам, лично осудит культ личности и войдет в историю как первый,
пламенный разоблачитель массового террора.
...Материалы всех судьбоносных пленумов ЦК - июньского и
октябрьского 1937 года, январского 1938 года - до сих пор не
опубликованы. Засекречены решения политбюро, начиная с октября
1952 г. хранятся под грифом "секретно".
Нет первоисточников - нет анализа - нет и выводов. Значит, мы
обречены и дальше продвигаться на ощупь.
Конец Ежова.
Добрый Берия Расстреливали сотни тысяч - политбюро молчало,
полстраны бы истребили - не заметили. Но вдруг арестовали двоих,
и все политбюро вздрогнуло.
Прежде всегда сначала исключали из партии и только потом
арестовывали и расстреливали. На этот раз без всяких партийных
церемоний арестовали члена Политбюро и зампреда Совнаркома Чубаря
и кандидата в члены Политбюро Эйхе - наркома земледелия и члена
Совнаркома. Маленького роста, почти карликовый Ежов почувствовал
такую силу, что замахнулся на святая святых - саму власть,
которой он подчинялся.
Забеспокоились все, сам Сталин. Разве не могли возникнуть
вопросы и к нему? Масса расстрелянных партийных руководителей, но
ведь это Политбюро за подписью Сталина утверждало их прежде на
высокие посты, значит, и он, вождь, насаждал "врагов народа".
В надежде остановить репрессивную машину, первым замом к Ежову
приставляют Фриновского. А Ежову вдруг предлагают еще и пост
наркома водного транспорта. Зачем, наркомат-то никудышный? Ежов и
без того - нарком внутренних дел, председатель Комиссии
партийного контроля, секретарь ЦК.
Секретарь Ежова сразу понял, что сгущаются тучи, что побочная
маленькая должность станет главной. Секретарь - застрелился.
А всемогущий нарком ничего не почувствовал.
Фриновского скоро убрали, как несправившегося. А через месяц,
в ноябре 1938 года, Сталин пригласил Ежова к себе в Кремль. Там,
в присутствии вождя, а также Молотова и Ворошилова, Ежов написал
покаянную записку.
Ю.Н. Жуков:
- Он писал под их давлением. Я держал в руках эту записку.
Если бы Ежов писал ее у себя в кабинете, уж, наверное, он взял
бы одинаковую бумагу. А тут все четыре листа - разные.
Видимо, писал в лихорадке, хватал, не глядя, бумагу из стопок
на сталинском столе.
Тут же Молотов традиционным красным карандашом под диктовку
Сталина написал проект постановления политбюро. Сначала: "Снять с
поста наркома внутренних дел". Потом, видимо, разгорелась борьба,
Ежов не сдавался. Строка зачеркнута, вместо нее: освободить...
сохранить за тов. Ежовым пост наркома водного транспорта.
Поправок много.
Сталин, Молотов и Ворошилов подписали проект постановления.
Обычно остальные подписи ставились за считанные минуты: "за"
или "согласен". На этот раз подписи появились только на исходе
второго дня.
- Неужели боялись?
- Боялись. А вдруг всесильный Ежов через пять минут придет и
арестует прямо в кабинете. И еще: члены Политбюро выбирали, кто
для них страшнее - Ежов или Сталин.
В ноябре 1938-го Ежова убирают, назначают Берию. Чтобы твердо
обезопасить членов Политбюро, нужен был и другой общий фон в
стране, другие декорации. Теперь уже по всей стране судят и
расстреливают всех местных работников НКВД. Это последняя волна
репрессий. В НКВД набирают совсем молодых людей, в основном
институтских студентов-выпускников. Подбор идет через Маленкова.
Легенда о "добром" Берии до сих пор жива. Попробовал бы он
тогда, на первых порах, быть другим.
Отставка Сталина. Смерть Декабрь - сталинский месяц. Убийство
Кирова и начало борьбы с политическими противниками. Принятие
"сталинской" конституции и пик репрессий. День рождения вождя.
В 1944 году Маленков, Молотов и Хрущев подготовили проект
решения для очередного пленума. В нем говорилось о том, что
партийные органы полностью подмяли под себя советские, принуждая
их принимать всякие решения, при этом сами ни за что не отвечая.
Более того, партийные ведомства переманили к себе лучшие
советские кадры. Вывод: запретить партийным органам вмешиваться в
работу Советов, в хозяйственно-экономические дела, в вопросы
науки, культуры, образования; оставить за партией лишь право
вместе с НКВД участвовать в подборе и расстановке кадров, а также
пропаганду и агитацию.
Сталин внес мелкую стилистическую правку и написал резолюцию:
"Согласен с учетом правки".
В итоге вопрос даже не внесли в повестку дня пленума. То ли
по-прежнему вождь играл, то ли ослаб?
Осенью того же года Сталин дает интервью американскому
журналисту Кессиди. На вопросы о будущем страны вождь повторяет
рефреном: "Если доживу".
Следующей осенью, в 1945-м, "Правда" неожиданно сообщает об
отъезде Сталина в отпуск. Прежде подобных публикаций никогда не
было. Президент США Трумэн в качестве разведчика направляет в
СССР Гарримана. Не очень значащее послание он просит вручить
Сталину лично. Из Москвы до Сочи лету в ту пору часа четыре.
Гарриман попадает к Сталину только через неделю, когда тот,
видимо, был в состоянии принять гостя.
- Первый инсульт... - предполагает историк Жуков.
В выпущенной недавно книге "Хроника одной семьи" Владимир
Аллилуев - родственник Сталина по боковой линии - подтверждает:
"В конце 1945 года Сталин тяжело заболел: инсульт".
Сталин вернулся из отпуска через два месяца бодрым. Но с 1947
года продолжительность отпусков у него увеличивается, сначала - 3
месяца, потом - 4 месяца. А в 1949-50 годах он отдыхает
непрерывно по полгода.
Ю.Н. Жуков:
- Мне удалось посмотреть записки, которые присылал Сталин с
юга на имя Маленкова. Не на обычной бумаге, а на полукартонной
папке красного цвета, видимо, на ней прочнее держалась рука.
Почерк неузнаваем, буквы угловатые, больше обычных, прежних,
раз в пять. Видимо отвечая на вопрос Маленкова, Сталин пишет, что
погода в Москве гнилая, он боится простуды, и пока погода не
установится, он не вернется. Пишет записку о том, как вести себя
Вышинскому на Генеральной Ассамблее ООН... Через несколько дней,
видимо позабыв, снова повторяет эту записку.
В феврале 1951 года Политбюро принимает уникальное
постановление. При живом председателе Совета Министров Сталине
решено, что председательствовать на заседаниях Совмина будут
поочередно Берия, Маленков и Булганин. Решения принимают эти
трое, но документы издаются за подписью Сталина.
Идет война в Корее, угроза мирового конфликта, Макартур
требует от Трумэна бросить на Китай атомную бомбу. И в это время
Сталина лишают подписи!
Странные происходят вещи.
В апреле 1951 года выходит 13-й том сочинений Сталина, и на
этом издание 15-томного собрания прекращается.
МИД подготовил к изданию переписку Сталина с Рузвельтом и
Черчиллем. Уже готова верстка. Летом 1951 года от издания
отказались.
По проекту высотное здание МГУ должна была венчать огромная
статуя Сталина. Во втором издании Большой Советской энциклопедии
в статье "Архитектура" успели поместить картинку проекта с
фигурой Сталина. А через несколько месяцев, в конце 1951 года,
выходит том на букву "В". Статью "Высотные здания" снова
иллюстрирует снимок здания МГУ, но вместо фигуры Сталина - шпиль.
В октябре 1952 года прошел XIX съезд партии. С отчетным
докладом выступил Маленков. Через день в "Правде" появилась
информация: Политиздат выпустил доклад массовым тиражом.
Выступают Берия, Микоян, Булганин. Через день та же информация в
"Правде":
массовым тиражом. В последний день выступил Сталин, текст -
всего на четырех машинописных страничках. Только через долгих,
унизительных две недели Политиздат выпустил его речь.
У Сталина сменяют личную охрану. Убрали Власика, начальника
охраны.
Убрали и Лынько, заместителя Власика.
- Главное управление охраны, - продолжает Ю.Н. Жуков, -
преобразовали просто в управление, сократили его с 14 тысяч
человек до двух с половиной. А управление охраны
правительственных дач на Черноморском побережье вообще
ликвидировали. По этой ли причине или по другой, но Сталин в 1952
году впервые за послевоенные годы не поехал отдыхать на юг.
10 ноября 1952 года Президиум ЦК принимает решение:
председательствование на заседаниях Президиума и Секретариата ЦК
КПСС возложить на Маленкова, а на заседаниях Совмина - на Берию.
Должность Сталина еще при его жизни превратили в фикцию. Это
постановление никогда и нигде не было опубликовано.
- Сталин умер своей смертью?
- Да. По моим подсчетам, у него было четыре инсульта.
После смерти Сталина Поскребышев написал покаянное
письмо с просьбой не трогать его. В нем он пишет, как последние
два года отбирал для Сталина на дачу самые важные документы, в
основном из госбезопасности. Но даже самые срочные и важные из
них Сталин не читал, не подписывал, они скапливались месяцами, их
потом увозили обратно в Москву.
Сегодня это называют - "работа с документами".
- Все-таки, сколько людей было уничтожено?
Жуков задумывается:
- Этого точно никто не знает. Сам я этим вопросом плотно не
занимался, но мои коллеги говорят: в самые жестокие месяцы
репрессий в тюрьмах и лагерях сидело не более полутора миллионов.
- Но могли каждый день расстреливать, обновлять.
- Расстреляно около миллиона человек.
Мне эта цифра кажется заниженной. Хотя... Речь ведь только о
"политических". Бандеровцы, оуновцы, "лесные братья" из
Прибалтики и прочие не в счет. И главное истребление - поголовная
смерть в лагерях, которую не подсчитать.
Может быть, может быть.
...Мне не дает покоя Пескарев. Когда, где, как окончилась его
жизнь? Возможно, кто-нибудь откликнется на этот вопрос...