ЧТО ПОЧИТАТЬ?

Случаи с...

Собственно, под категорию "случаев", почти в хармсовском смысле, попадает прежде всего один из рассказов Вуди Аллена (перевод с английского Олега Дормана), а именно - "Случай с Кугельмасом". Герой его, соответственно, Кугельмас, ошалевший от семейной и деловой скуки, получает благодаря волшебному шкафу господина Перского удивительную возможность оказаться в любом литературном произведении и попытать счастья в любви. Он выбирает Эмму Бовари. И у него все получается. Раз, другой, третий.

Однако, не умеючи остановиться, он все-таки влипает в историю, попав в конце концов в учебник интенсивного курса испанского языка, откуда выхода назад ему уже не было. В рассказе "Кара" герой влюбляется в моложавую мамашу своей подружки и из всего этого тоже выходит презабавная история, вполне в стиле Аллена.

Зная его фильмы, зримо представляешь, что рассказы эти вполне могли бы лечь в основу симпатичных короткометражек.

В первой книжке "ИЛ" за 2001 год публикуется новый роман Джозефа Майкла Кутзее, "Бесчестье" (в 1999 г. в переводе того же Сергея Ильина журнал познакомил читателя с "Осенью в Петербурге"). Южноафриканский писатель, лауреат многих премий, в том числе - дважды Букеровской (вторая - за "Бесчестье"), явно тяготеет к классической традиции и русской литературе. И это тем более заметно, что действие романа происходит в Южной Африке, причем в тамошние "перестроечные" времена, которые у них тоже случились в девяностые: сама "перестройка" остается за кадром, но последствия ее так или иначе влияют на ситуацию.

Вообще-то, случай, произошедший с профессором филологии Дэвидом Лури, напоминает наше чуть более давнее прошлое, когда за общественной нравственностью следили профкомы и парткомы. Такой местный "профком-партком" за любовную интрижку со студенткой изгоняет уже не слишком молодого профессора из университета, что называется, с "волчьим билетом". Хотя поначалу Лури вроде как даже сочувствуют и в обмен на минимальную кару требуют от него абсолютно искреннего раскаяния. Отказавшийся им подыгрывать профессор, теперь уже бывший, отправляется к дочери на ферму, где потихоньку погружается в "естественное" существование, течение которого грубо прерывается неожиданными и малоприятными обстоятельствами. Разлад с дочерью, непонимание специфики местной жизни и менталитета, взаимоотношений белых и черных (последние чувствуют себя полноправными хозяевами этих мест и явным образом дают это понять) усугубляют и без того не ахти какое душевное состояние героя. Он мечется, вновь возвращается к дочери, но поселяется уже по соседству с ней. В общем, роман, конечно, не шедевр, но вполне читабелен (правда, у нас ему скорее всего Букера бы не дали, хотя как знать?).

История случилась и с повестью Генриха Белля "Завет" (перевод с немецкого Михаила Рудницкого). Повесть была написана в 1947 - 1948 годах, еще до романов, сделавших писателя знаменитым.

Вовремя не опубликованная, она пролежала в архиве автора аж до 1982 года, когда впервые и увидела свет, вызвав недоумение читателей и критики: почему столь долго она была неизвестна публике? И действительно, "Завет" ничуть не хуже других военных произведений Белля. Для нас же она особенно интересна еще и тем, что поразительно напоминает лучшие образцы отечественной военной прозы: Виктора Некрасова, Константина Воробьева, Василя Быкова, раннего Бондарева, - один опыт, хотя и приобретенный по разные стороны линии фронта. Только у Белля абсолютно нет ненависти к противнику.

Эссеистика Эмилия Мишеля Чорана из книги "Разлад" (перевод с французского Натальи Мавлевич) - о естественной усталости цивилизаций, выполнивших свою историческую и духовную миссию, и о конце всеобщей истории, который непременно наступит. Правда, даже Чоран с трудом себе представляет, как все это будет выглядеть. В эссе "Две истины" есть замечание, проливающееся как бальзам на душу русского человека: "Европейцы, господствовавшие в обоих полушариях, мало-помалу становятся всемирным посмешищем: им, худосочным, в буквальном смысле измельчавшим, уготована участь париев, дряхлых, слабосильных рабов, и только русские, последние белые люди, возможно, этой участи избегут. У них еще осталась гордыня, этот двигатель, нет, этот стимул истории". Так что, пока история еще не закончилась, нам и карты в руки.

Стихи Умберто Беллиниани (перевод с итальянского Евгения Солоновича), Роберта Льюиса Стивенсона (перевод Евгении Славороссовой), новые переводы из У.Б. Йейтса Григория Кружкова и его же статья "Крик павлина и конец эстетической эпохи" о "тройном созвучии" у Мандельштама, Йейтса и Стивенса".

Помимо классических журнальных рубрик возникла новая - "Трибуна издателя: зарубежная литература в России", которая теперь тоже станет традиционной и будет появляться с некоторой регулярностью. Естественно, "на закуску" читателям представляется издательство "Иностранка", созданное при журнале и уже выпустившее около двух десятков книг (совместно с "Б.С.Г.-Пресс") в серии "Иллюминатор", являющейся достойной преемницей знаменитой "Библиотеки "Иностранной литературы"" (с директором издательства Варварой Горностаевой беседует Сергей Гандлевский).

Таким образом, создается обнадеживающее впечатление, что с переводами и изданием пристойной иностранной литературы у нас снова все налаживается. Остается лишь всем добрым и полезным начинаниям пожелать успехов.