ЧТО ПОЧИТАТЬ?
Случаи с...
Собственно, под категорию "случаев", почти в хармсовском
смысле, попадает прежде всего один из рассказов Вуди Аллена
(перевод с английского Олега Дормана), а именно - "Случай с
Кугельмасом". Герой его, соответственно, Кугельмас, ошалевший от
семейной и деловой скуки, получает благодаря волшебному шкафу
господина Перского удивительную возможность оказаться в любом
литературном произведении и попытать счастья в любви. Он выбирает
Эмму Бовари. И у него все получается. Раз, другой, третий.
Однако, не умеючи остановиться, он все-таки влипает в историю,
попав в конце концов в учебник интенсивного курса испанского
языка, откуда выхода назад ему уже не было. В рассказе "Кара"
герой влюбляется в моложавую мамашу своей подружки и из всего
этого тоже выходит презабавная история, вполне в стиле Аллена.
Зная его фильмы, зримо представляешь, что рассказы эти вполне
могли бы лечь в основу симпатичных короткометражек.
В первой книжке "ИЛ" за 2001 год публикуется новый роман
Джозефа Майкла Кутзее, "Бесчестье" (в 1999 г. в переводе того же
Сергея Ильина журнал познакомил читателя с "Осенью в
Петербурге"). Южноафриканский писатель, лауреат многих премий, в
том числе - дважды Букеровской (вторая - за "Бесчестье"), явно
тяготеет к классической традиции и русской литературе. И это тем
более заметно, что действие романа происходит в Южной Африке,
причем в тамошние "перестроечные" времена, которые у них тоже
случились в девяностые: сама "перестройка" остается за кадром, но
последствия ее так или иначе влияют на ситуацию.
Вообще-то, случай, произошедший с профессором филологии
Дэвидом Лури, напоминает наше чуть более давнее прошлое, когда за
общественной нравственностью следили профкомы и парткомы. Такой
местный "профком-партком" за любовную интрижку со студенткой
изгоняет уже не слишком молодого профессора из университета, что
называется, с "волчьим билетом". Хотя поначалу Лури вроде как
даже сочувствуют и в обмен на минимальную кару требуют от него
абсолютно искреннего раскаяния. Отказавшийся им подыгрывать
профессор, теперь уже бывший, отправляется к дочери на ферму, где
потихоньку погружается в "естественное" существование, течение
которого грубо прерывается неожиданными и малоприятными
обстоятельствами. Разлад с дочерью, непонимание специфики местной
жизни и менталитета, взаимоотношений белых и черных (последние
чувствуют себя полноправными хозяевами этих мест и явным образом
дают это понять) усугубляют и без того не ахти какое душевное
состояние героя. Он мечется, вновь возвращается к дочери, но
поселяется уже по соседству с ней. В общем, роман, конечно, не
шедевр, но вполне читабелен (правда, у нас ему скорее всего
Букера бы не дали, хотя как знать?).
История случилась и с повестью Генриха Белля "Завет" (перевод
с немецкого Михаила Рудницкого). Повесть была написана в 1947 -
1948 годах, еще до романов, сделавших писателя знаменитым.
Вовремя не опубликованная, она пролежала в архиве автора аж до
1982 года, когда впервые и увидела свет, вызвав недоумение
читателей и критики: почему столь долго она была неизвестна
публике? И действительно, "Завет" ничуть не хуже других военных
произведений Белля. Для нас же она особенно интересна еще и тем,
что поразительно напоминает лучшие образцы отечественной военной
прозы: Виктора Некрасова, Константина Воробьева, Василя Быкова,
раннего Бондарева, - один опыт, хотя и приобретенный по разные
стороны линии фронта. Только у Белля абсолютно нет ненависти к
противнику.
Эссеистика Эмилия Мишеля Чорана из книги "Разлад" (перевод с
французского Натальи Мавлевич) - о естественной усталости
цивилизаций, выполнивших свою историческую и духовную миссию, и о
конце всеобщей истории, который непременно наступит. Правда, даже
Чоран с трудом себе представляет, как все это будет выглядеть. В
эссе "Две истины" есть замечание, проливающееся как бальзам на
душу русского человека: "Европейцы, господствовавшие в обоих
полушариях, мало-помалу становятся всемирным посмешищем: им,
худосочным, в буквальном смысле измельчавшим, уготована участь
париев, дряхлых, слабосильных рабов, и только русские, последние
белые люди, возможно, этой участи избегут. У них еще осталась
гордыня, этот двигатель, нет, этот стимул истории". Так что, пока
история еще не закончилась, нам и карты в руки.
Стихи Умберто Беллиниани (перевод с итальянского Евгения
Солоновича), Роберта Льюиса Стивенсона (перевод Евгении
Славороссовой), новые переводы из У.Б. Йейтса Григория Кружкова и
его же статья "Крик павлина и конец эстетической эпохи" о
"тройном созвучии" у Мандельштама, Йейтса и Стивенса".
Помимо классических журнальных рубрик возникла новая -
"Трибуна издателя: зарубежная литература в России", которая
теперь тоже станет традиционной и будет появляться с некоторой
регулярностью. Естественно, "на закуску" читателям представляется
издательство "Иностранка", созданное при журнале и уже
выпустившее около двух десятков книг (совместно с "Б.С.Г.-Пресс")
в серии "Иллюминатор", являющейся достойной преемницей знаменитой
"Библиотеки "Иностранной литературы"" (с директором издательства
Варварой Горностаевой беседует Сергей Гандлевский).
Таким образом, создается обнадеживающее впечатление, что с
переводами и изданием пристойной иностранной литературы у нас
снова все налаживается. Остается лишь всем добрым и полезным
начинаниям пожелать успехов.