Конец диктатуры.

Фотография моды как исторический документ.

Среди выставок Международного московского фестиваля "Мода и стиль в фотографии" есть впрямую посвященные моде и те, что представляют фотографов, которые сами создали стиль, вошедший в моду. Выставка немецкого фотографа Гундлаха рассказывает о том, как окончилась диктатура моды.

Выставка Ф.К. Гундлаха "Модная фотография - язык тела", открывшаяся в выставочном зале "На Солянке", может служить маленькой, но образцовой шпаргалкой отвечающему на вопрос о трансформации моды и посвященной ей фотографии за послевоенные десятилетия. Сорок лет практики - съемок для модных журналов - превратили Гундлаха в историка. Каждая вошедшая в состав его выставки фотография не только хороша сама по себе (выбраны самые характерные, а значит, и самые выразительные), показательна для каждого переломного момента смены женского образа, но еще и снабжена краткой аннотацией, поясняющей, как именно фотограф достигает выразительности снимка и какое послание передает зрителю.

Вот женственные пятидесятые - осиные талии, туфли на шпильках, очень широкие или очень узкие юбки. Позы неестественные (попробуй в таких юбках быть естественной!). "Мода инспирирует мечту", - констатирует Гундлах. Вот шестидесятые, запретившие женщинам выходить из подросткового возраста:

мини-юбки, белые гольфы, школьные туфли, челочки, глаза во все лицо, полное сокрытие половых признаков, демонстративное презрение к элегантности своих родителей. Одновременно, напоминает Гундлах, стали популярны противозачаточные таблетки, что еще больше эмансипировало женщин. Далее хиппующие семидесятые, спортивно-функциональные восьмидесятые (неразгаданная загадка, почему вдруг женщины полюбили тогда плечи-коромысла). Мода на естественность сменяется модой на искусственность, потом опять в моду входит естественность. Вы думаете - так до бесконечности?

Замечательно финальное утверждение Гундлаха: "Теперь моду создают не только модельеры, все чаще она складывается как форма коллективной самоидентификации: иногда в тусовках субкультуры, иногда в этнических или других группах. Власть модельеров больше не абсолютна, а длина юбки перестала быть мерой вещей. В девяностые годы каждый сам себе стилист и модельер в одном лице. Если прежде мода использовала фотографию, то сегодня фотография использует моду".

Надо отметить, за последние пять-шесть лет и в России окончательно пала диктатура моды. Советский дефицит долгие годы делал модным не определенный тип женщин, а просто несколько видов одежды, а то и просто моделей, которые завозились в наши широты волей чиновников, ответственных за импорт ширпотреба (отечественные изделия в советские времена модными никогда не были). Их и носили модницы всех возрастов, телосложений и национальностей на огромной территории страны. Были модны просто джинсы (фасоны и марки не обсуждались), или финские сапоги, или мохеровые шапочки, или польская косметика.

Теперь наступило время самоидентификации. Мода дифференцируется по социальным и имущественным показателям. Есть мода подростков, предпочитающих побыстрее вырасти за счет "гриндерсов" с огромными подошвами. Есть мода золотой молодежи, скалькированная из "крутых" журналов. Есть стиль девушек из офиса и девушек определенного рода - первый сдержанно сексуальный, второй - запредельно. Есть мода деловой женщины - костюм с юбкой "европейской длины" (до колена) или брюками. И есть множество "веселеньких" вещей, популярных среди пенсионерок (поставщики - Китай и Турция). Появилась наконец и отечественная одежда, учитывающая реальные женские запросы.

Женщины всех социальных групп находят свои места для покупок - кто бутик, кто вещевой рынок. Теперь им можно не искать свой образ, а просто найти свой магазин. И вообще, хорошо наконец-то не гоняться за вещами, а выбирать из массы предложений соответствующее возрасту, характеру, образу жизни и толщине (или худобе) кошелька. Разве это не счастье? Жаль, что никто пока не придумал выставку, рассказывающую о наступившей свободе нашей женщины, которая, правда, иногда и произносит: "Нынче в моде сиреневое", но уже твердо знает, что запросто это сиреневое можно и не носить.